Речь на сайд ивенте HDIM OSCE 2016: “Донбасс: ПрошедшиеАд” – документальные свидетельства пыток, гендернообусловленного насилия и внесудебных казней”

Здравствуйте. Я Довгань Ирина, житель маленького города вблизи Донецка. До случившихся событий я имела частный косметический кабинет, где сама работала косметологом.

Когда в моем городе началась российская пропаганда того, как хорошо заживет Донбасс, если сюда придет Россия, я активно объясняла людям, что нужно строить счастливую жизнь в своей собственной стране, не приглашать для этого соседнее государство. Но негативные события развивались стремительно, в городе появились люди в камуфляже и с оружием. Стало опасно выражать свое мнение, это приводило к арестам или насилию. Донецк заполнили вооруженные люди, появились блокпосты, отделяющие мой город от свободной территории. Стало опасно собираться или что-то организовывать. Я очень ждала, когда в город придет украинская армия, очень хотела ускорить освобождение. Выехав на свободную территорию в сторону Славянска, я остановилась в месте дислокации Вооруженных Сил Украины и, пообщавшись, увидела бедственное состояние украинских военных.

Вернувшись домой, я решительно занялась сбором всего необходимого для украинской армии. Вскоре ко мне подключились и другие знакомые женщины, с большим числом которых я общалась по роду своей деятельности. Мы почти каждый день возили украинским военным одеяла, простыни, футболки, готовили борщ, жарили блины. Многие люди передавали мне деньги, я начала покупать медикаменты, средства гигиены, сигареты. В последние поездки нам удалось получить из Киева от волонтеров камуфляжную форму и отвезти ее солдатам. Вернувшись из последней поездки, я попала под серьезный обстрел, в мой двор попал снаряд, был поврежден дом. В городе закрепилось огромное количество вооруженных людей, рылись окопы, устанавливалась артиллерия. Было очень страшно. Сотрудник моего мужа выезжал в Мариуполь, где находились мой муж с дочерью. Там они ухаживали за больным отцом, и я решила передать свой планшет с записями и фотографиями из опасной зоны. Этого человека представители так называемой Донецкой народной республики остановили на блокпосту, избили, и он, чтобы спасти себя, отдал мои вещи и рассказал им, что я помогала армии. Меня приехали арестовывать на двух машинах около 10 вооруженных мужчин. Они ворвались в дом, избили меня, вынудили сказать код сейфа, из которого все забрали, обыскали дом, сразу забрали все компьютеры, ценные вещи, драгоценности. Никто из них не объяснял, какой-же закон я нарушила и за что они меня арестовывают. Позже они нашли два бинокля моего мужа и меня тут же назвали наводчицей и корректировщицей и увезли в наручниках в Донецк. Ни к полиции, ни в прокуратуру, ни к каким-либо еще органам, мне обратиться не дали. Никакой правовой защиты там не существует.

В Донецке на базе батальона Восток меня допрашивали, избивали, требовали назвать адреса людей, которые вместе со мной помогали украинской армии. Я говорила, что не знаю ни их фамилии, ни адреса. Тогда меня на допрос забрали люди восточной внешности, которые по-русски говорили с сильным акцентом. Они были очень жестоки и безжалостны. Мне стреляли из пистолета возле уха, меня раздевали, угрожали изнасиловать, били прикладами по ногам и бедрам. Я сказала сумму своего вклада в банке, пин-коды своих карточек и многое другое. Когда стало понятно, что больше у меня узнать нечего, меня вывезли на площадь Донецка, поставили у столба с табличкой на шее: «Пособница карателей, она убивает детей». Меня избивали прохожие, подъезжавшие на джипах с надписью: «Аллах Акбар» вооруженные люди с выраженным российским акцентом. В этом ужасе был момент, когда меня сфотографировал человек в белой рубашке, как потом оказалось – иностранный журналист. Это и спасло мне жизнь. Чуть позже меня снова вернули на базу батальона Восток. Там меня посадили в узкую камеру в заполненной вооруженными людьми комнате. Меня периодически били ногами, издевались, брызгали мне газовым баллончиком в лицо. В этой комнате я видела и множество других арестованных людей, которых били и уводили в другие камеры. В таких условиях я находилась еще почти три дня, пока меня не освободили иностранные журналисты, которые смогли договориться с так называемым главой республики. Все пять дней я не ела и почти не пила. На территории так называемого ДНР – нет закона и какой-либо правовой защиты от произвола людей с оружием. Именно поэтому люди на той территории живут в атмосфере тотального страха и террора.