Обнародование списков пленных: побочные риски и новые возможности

Говоря о ситуации с обнародованием списков пленных и пропавших без вести, следует вспомнить 2014 год, когда конфликт на Донбассе только начинался: тогда Центр освобождения пленных, которым в то время руководил Юрий Рубан, постоянно публиковал и обновлял списки людей, находившихся в плену противника. Таким образом, мы могли видеть общую ситуацию: сколько людей находится в плену, кто именно. И эта информация была более-менее подтвержденной. Те открытые списки позволяли родственникам проверить информацию или дополнить ее своими данными. Так происходил постоянный контакт. Но сейчас все иначе.

В первую очередь, нынешнее обнародование списков пленных становится объектом для разного рода аферистов, людей, которые пытаются нажиться на чужой беде и на этой ситуации. Следовательно, эти аферисты могут выходить на контакт с родственниками пленных, требовать деньги якобы за информацию или освобождения их родных, которые находятся в плену. Действительно, так было и в 2014 году, когда многие люди платили огромные деньги всем, кто звонил им и говорил, что имеет подтвержденную информацию о близком для них человеке.

Но сейчас эта ситуация особенно опасна для родственников пропавших без вести, которые сейчас будут признательны любой информации о близком человеке. Если взглянуть на список на обмен, представленный украинской стороной, и в котором указанные 122 лица, то можно увидеть, что среди них есть большое количество людей, которые числятся пропавшими без вести.

По моему мнению, это наибольший риск, который возникает после обнародования списков.

Также следует обратить внимание на то, что сомнительной выглядит актуальность обнародованных списков. Уже после первого ознакомления с ним я нашла как минимум одного человека, который погиб — это официальная и подтвержденная информация: тело было найдено и похоронено, я лично общалась с женой погибшего. Поэтому вся информация, содержащаяся в этих списках, должна уточняться, чтобы мы понимали, насколько на самом деле они являются актуальными.

К тому же, обнародование этих списков распространение персональных данных людей. Понятно, что этот момент также является весьма проблематичным.

Повторюсь, прослеживается четкая параллель с ситуацией 2014 года. Но те данные, которые были в 2014 году, были гораздо более полные, чем те списки, которые мы получили сейчас.

Критика в связи с обнародованием списков пленных связана, прежде всего, с влиянием этого шага на минский переговорный процесс и обсуждение гуманитарных вопросов в его рамках, в том числе, темы освобождения пленных. Отмечу, что с того момента, как вопрос обмена пленными был передан в рамки минских переговоров и выведен из полного ведения Службы безопасности Украины (то есть с тех пор как СБУ перестала организовывать обмены и осуществлять их без согласования с минской подгруппой, без достижения договоренностей), никто, по сути, не видел никаких списков пленных и пропавших без вести. Да и вообще все обмены с тех пор были довольно сложными и не проводились так часто, как это было раньше.

Впрочем, судя по реакции, которую мы наблюдаем в новостях и соцсетях, складывается впечатление, что у нас боятся именно срыва минского переговорного процесса, а не возможности увольнения людей.

По моему мнению, «Минск» пока не является эффективным. Поэтому сам факт обнародования списков может дать определенный толчок процессу освобождения пленных. А особенно — и часть списков, что касается людей, которых требуют выдать самопровозглашенные республики. Теперь мы видим, кого именно внесли в эти списки на обмен «руководители» «ЛНВ» и «ДНР», кого именно они стремятся освободить. Так, например, в списках замечены двое представителей бывшего «Беркута», против которых открыты уголовные производства и дела которых рассматриваются в украинском суде. То есть, получив такие списки, нужно понять, могут ли вообще предложенные на обмен люди быть переданы для обмена.

Что же касается формулы обмена, которую предложила Надежда Савченко, и не нашла, судя по первой реакции в «ЛНВ» и «ДНР», поддержки среди представителей самопровозглашенных республик, следует отметить, что Савченко не должен это решать. Это должно решать государство: на какие уступки она готова идти в процессе освобождения своих граждан, которые находятся в плену. То есть должно быть соответствующее государственное решение, а не решение какой-то конкретной личности, даже если она действует, руководствуясь благими намерениями и имеет добрые помыслы. Должна быть выработана единая государственная позиция, которая должна прослеживаться везде: и в политике, и в переговорах на любых уровнях. Надежда Савченко не уполномочена решать, проводить ли обмен в таком формате, не проводить. Это должна быть государственная позиция, государственные принципы и государственная стратегия.

Автор: Алина Павлюк – юрист Центра стратегических дел Украинского Хельсинкского союза по правам человека

Материал опубликован 11.01.2017: http://ihahr.org/articles/obnarodovanie-spiskov-plennyh-pobochnye-riski-i-novye-vozmozhnosti